Melissa | Дата: Понедельник, 27.02.2012, 14:41 | Сообщение # 1 |
 Светило форума ☽
Группа: Админ Α - άλφα
Сообщений: 668
Статус: отдыхаю
| Платье с улитками и серебристые рыбки
- Это я ее придумал! Кирюха сердито топает, и из-под его кроссовка столбом поднимается скрипящая на зубах июльская пыль. Его руки сжимаются в кулачки, и видно, что ему очень хочется стукнуть Митьку, но он сдерживается. - Нет, я! - Митька хлюпает носом, а в глазах его стоят слезы. Ему до чертиков обидно. В коем-то веке у него хоть что-то получилось, а Кирюха пытается это отнять. Я стою рядом, в красном летнем платье с веселыми желтыми улитками, а на ногах выцветшие сандалики. Один ремешок у них почти оторвался, и я все забываю попросить дедушку его починить. Кирюха и Митька - близнецы. Ужасно похожие. Я все про них знаю, каждую их черточку. Митька добрее Кирилла, но при этом немного плакса. Кирилл выше брата на два сантиметра, хотя вскоре они непременно сравняются, так бывает каждый год, а в школу придут неотличимые друг от друга вовсе. Они почти никогда не ссорятся, не таскают кошек за хвост и не обижают малышню. Самое то для дружбы! - Ага, - говорит Кирилл, и что-то шепчет Мите на ухо, после чего оба поворачиваются в мою сторону. Я поначалу даже радуюсь - ну наконец-то! - но глаза у них ой не добрые, и по спине от этих взглядов бегают морозные мурашки, несмотря на летнее пекло. - Мы тебя придумали, - говорит Митька и делает угрожающий шаг в мою сторону. - Ты неправильная. Мы придумывали двоих. А ты одна, - Кирилл поднимает с земли булыжник и замахивается им. Замахивается! На меня! Тогда я разворачиваюсь и бегу. Рваный сандалик хлюпает по ноге, а я несусь сквозь крапиву, сквозь тетьимарьину подсолнуховую рощу, мимо бодливой козы Зорьки. Но куда там, разве убежать маленькой девочке от двух мальчишек, которые старше на целых полгода! Полгода - это очень много. За полгода мы три раза бывали в лунопарке, два в цирке, и еще один в страшном музее ги-ги-е-ны. Там всюду черепа и другие здоровские штуки, и еще я подумала, что никогда не буду курить. Оказывается, те, кто курят, становятся внутри черными-черными, а потом там заводится рак. Мне кажется, это здорово, когда в тебе живут, например, рыбки, но рак внутри - это уж слишком! Еще за эти полгода папа съездил в Командировку. Я не знаю где это, но оттуда он привез большущую кучу подарков. Иногда я спрашиваю маму, когда он соберется туда в следующий раз, а она ласково гладит меня и смеется, но глаза у нее становятся грустными, и я ничегошеньки не понимаю. Странные люди они, эти взрослые. Непонятные. Глядя на них, я понимаю, что не очень-то хочу взрослеть. Все эти мысли проносятся в моей голове за две мааленькие секундочки. А если за секунду можно столько всего подумать, то понятно, что за пол года можно прожить почти что целую жизнь... Но меня догоняют, и я не успеваю даже вздохнуть как следует, а мальчишки хватают меня с двух сторон за руки, больно-пребольно, так, что и не вырваться. - Теперь, - говорит Кирюха, - ты пойдешь с нами! Я пытаюсь сказать, что никуда с ними, с такими злыднями, не пойду, но меня никто не спрашивает, меня просто тащат, и упираться себе же хуже, потому что вцепятся еще сильнее, хоть плачь. И я пускаюсь в рев, мне совсем не стыдно. Ну и пусть рева корова, мне не жалко. Я реву нарочито громко - вдруг выскочит бабушка, или дядя Тимур, замахнется на ребят - мол чего девочек обижаете. Тогда можно будет показать им язык и убежать домой - пить топленое молоко и жевать свежий, только что из печки, бабушкин хлеб. Но никто не выходит, а меня тащат злые мальчишки, тащат меня через пустырь, тащат туда, куда детям ходить ну уж совсем запрещается - к скале, с которой пологий обрыв - прямо в море, на каменное мелководье. Бабушка говорит, что это место имеет дурную ре-пу-та-ци-ю. Я еще не совсем понимаю, что значит это слово, но Тимурка рассказывал, что два года назад оттуда спрыгнула пятнадцатилетняя Зойка, и ее так и не нашли, хотя вызывали две спасательные бригады. Я знаю, что в деревне мне можно почти все. На что рассердится бабушка - дедушка закроет глаза. Или наоборот. Но вот сюда - ни ногой! Если кто-нибудь узнает, меня ждет самое страшное наказание - высылка в город. А я в город не хочу, там пыльно, там нет огорода с клубникой и парного молока. И дети все со двора разъехались, осталась только Люська, но я с ней не дружу, она псих, она ломает игрушки и больно щипается, и очень плохо говорит. Ой, мамочки что же будет. Слез почти не осталось, только громко в ушах бухает сердце, словно сейчас выпрыгнет из моей груди. Как я буду без него жить? Тем временем, близнецы подводят меня все ближе к краю, толкают, и теперь уже по-настоящему страшно. До обрыва - два маленьких шажка, а они все еще держат за руки. - В следующий раз, мы придумаем лучше, - говорит Кирюха, и они оба разжимают кулачки, а я срываюсь вниз, и вдруг вспоминаю - это же я их придумала! Я придумала-а-а-а-а... Лечу и вдруг просыпаюсь. Просыпаюсь в слезах. Ну вот - упала с кровати, уронила любимого TeddyBear. Ффух. Рукавом ночной рубашки я размазываю слезы и бегу к маме в спальню. - Иди сюда, my Sweety, - шепчет мама. - Давай ложись рядышком. У мамы под одеялом не страшны никакие кошмары. Мы улыбаемся друг дружке и засыпаем, а за нашими окнами уже гудит и движется утренний город Нью-Йорк. Я родилась в Америке, и почти не говорю по-русски. Скоро будет осень, и я пойду Юниор-Скул. Я ходила туда весной на подготовительные курсы, где познакомилась с Кирью и Матиусом - такие смешные кучерявые негритятки, и притом близнецы. Они ужасно похожи, и почти никогда не ссорятся. По крайне мере, так говорит их ма. Оказывается, они старше меня на целых полгода и немного умеют играть в баскетбол. Мне кажется, что это здорово.
Я белая птица. Я лечу над деревней, где у обрыва стоят растерянные Митька и Кирилл. Они только что сделали что-то страшное, и пока не поняли, как им быть. - Это я вас приду-малла-аа! - кричу я им с высоты, но они не слышат, они держатся за руки, смотрят как завороженные на яркое алое пятно под обрывом, и все сильнее сжимают кулачки. Теперь я белая птица. И во мне живет множество серебряных рыбок мальков. От них щекотно и хочется смеяться. Солнечные лучи проникают сквозь зеркальные окна нашего двадцать восьмого этажа. Я открываю глаза и сладко потягиваюсь. Под маминым одеялом никогда не снятся кошмары.
"Любовь - единственная религия, единственный Бог, единственная тайна, которую нужно прожить..." (с) ОШО
Она не страшилась возмездья, Она не боялась утрат. - Как сказочно светят созвездья, Как звезды бессмертно горят! (с) Константин Бальмонт
|
|
| |